Они назвали себя Защитниками.
Бои были неравные: Защитники проигрывали, теряя своих людей, однако вскоре непостоянной фортуне вздумалось улыбнуться и им. Спустя несколько лет они смогли отвоевать некоторые земли, а через десяток: появились первые Башни – своего рода пункты, где Защитники живут и обучаются. Всего на данный момент таких Башен четыре и один Главный пункт, находящийся в столице всех городов – Спекте.
Погруженная в свои мысли, она и не заметила, как ноги сами привели ее в тренеровочную. Небольшой зал, так же, как и остальные комнаты в Башне, освященный факелами – здесь проходили практические занятия в зимний период времени. Сейчас, когда на Континент опустилось знойное лето, его почти не использовали – все тренировки проходили на улице во дворе.
Девушка обвела взглядом старые соломенные манекены, за ненадобностью, сгруженные в углу. Деревянные мечи, чьи рукоятки торчали из огромной добротно сделанной дубовой бочки. Длинные луки из бука, развешенные по стенам.
Сколько часов провела она в свое время в этих стенах, оттачивая боевое мастерство! Сколько сломанных мечей и оставленных по глупости синяков! Этот зал она посещала чаще, чем родную комнату – события, произошедшие в темном лесу, навсегда поселили в ней желание отомстить проклятым Тварям, во что бы то ни стало.
Углубившись в воспоминания, девушка двинулась в конец зала. Там, у маленького витражного окошка расположилось нечто вроде доски памяти: каждый год в борьбе с кровожадными Тварями гибли десятки Защитников. Их имена, вырезанные в камне, хранились здесь.
В центре гордо весел гобелен с вышитым в форме щита гербом Защитников – схематичное изображение Континента. Конечно, не подробная карта, но наверху, на севере, можно узнать горы. Справа – Недремлющее море. Небольшие аккуратные елочки слева – Черный лес. А вот внизу – Безлюдные пустыни. Посередине автор герба изобразил два перекрещенных меча.
Знак защиты всего Континента.
Наверху, над щитом, золотыми нитями было выведено: Lumină în întuneric – Свет во тьме. А внизу лишь одно слово: Apărător – что на древнем языке означало «Защитник».
Каждый учебный год начинался с того, что новобранцев приводили сюда, к этой скорбной стене, дабы они могли оказать честь погибшим. Мальчишки и девчонки стояли, опустив головы, вслушиваясь в имена, которые командир зачитывал им вслух.
И имя ее отца тоже здесь есть: вот оно, почти на уровне глаз, протяни руку и можешь почувствовать шероховатую поверхность камня и…
– Эй, Арес! Что ты здесь делаешь?! – чей-то звонкий голос заставил ее вздрогнуть и молниеносно повернуться, рука невольно дернулась к ножу за поясом.
– Полегче! – долговязый Лой поднял руки как бы сдаваясь.
– Что ты здесь забыл?! – грозно накинулась на него девушка, разозленная на себя за испуг от неожиданного появление друга.
– Я первый спросил! – серые глаза парня хитро блеснули.
«Наверняка крался на кухню, в поисках вкусненького» – раздраженно подумала девушка.
Мало кто, увидев тощего и нескладного паренька, смог бы догадаться, что этот самый юноша обладает недюжинным талантом по части поедания съестного. Но Арес, которая знала парня уже целых три года, прекрасно понимала, что единственное, что могло поднять посреди ночи с кровати Лоя Фица и заставить его бродить по Башне, так это еда.
И верно, из-за пазухи рубахи мальчишка достал крепкое красное яблоко, и, с удовольствием откусив огромный кусок, невнятно пробормотал:
– Будешь?
– Пожалуй, я обойдусь. Ты мне вот что ответь: во имя Предков, зачем ты с кухни поднялся сюда?
– Может у меня здесь подружка? – хихикнул Лой.
– Разве что воображаемая.
Лой сделал вид, что обиделся, но Арес знала, что это он несерьезно – они постоянно так друг друга подкалывают, с самого их первого знакомства.
– А ты-то тут что забыла, старушка?
– Просто решила прогуляться, – Арес беспомощно развела руками. – В комнате ужасно душно, и я…
– Опять кошмары? – перебил ее друг, нахмурившись.
– Ну… в общем… да…
Парень, помрачнев, запустил пятерню в свою мышиного цвета шевелюру – он всегда так делал, когда задумывался.
Он бы единственным человеком во всей Башне, кто знал о ее тревожных снах.
– Тебе нужно обратиться к лекарю.
– Ерунда, – отмахнулась от него Арес, и, видя, что тот собирается спорить, поспешно добавила, надеясь его отвлечь. – Как там твой экзамен?
Спустя три года после обучения новобранцы обычно сдают так называемый Испытательный экзамен. Его результаты определяют, готовы ли они, наконец, стряхнув с себя все тяготы обучения, отправится в свой первый Дозор.
Арес, которая всю свою жизнь провела в Башне, в совершенстве овладевая искусством сражения, проходить экзамен не было необходимости. Однако, на общем собрании, командиры решили, что в Дозор девушка отправится как и все, в семнадцать лет. Как раз вместе с выпуском Лоя.
– Экзамен… эта вещь хуже некуда… – грустно ответил ее друг, осунувшись. – Все из-за этой гребанной картографии, чтоб ей провалиться в Лумия-де-Мерти! Полный провал…
– Как ты мог ее завалить?! – застонала Арес. – Континент не такой уж огромный, чтобы не запомнить парочку городов! Тем более, ты же сам жил в деревне возле Фишмена! А она почти в центре!
– И совсем не в центре… ближе к лесу, у реки. И это все, что я знаю! Мы же там не путешествовали, а работали, в конце концов…
– Ладно, если что, я тебя понатаскаю, что еще?
– Ну… – Лой и начал загибать пальцы. – Верховуху я сдал, правда меня чуть лошадь не лягнула, святые Предки, она была словно бешеной!
– Может от того, что узнала, что ехать на ней будешь именно ты?
– Очень смешно! – парень состроил ей гримасу и продолжил. – Тааак, потом у меня была рукапашка, ее я сдал чудом, честное слово. Меня поставили против Молли Хоу, помнишь ее? Такая крепкая, у нее еще кулак с два моих! Как тут не научишься уклоняться, когда один ее удар легко пробьет тебе череп?! Но, кстати, в стрельбе я полностью реабилитировался, Маркус даже сказал, что у меня лучшая оценка отделения! Картография завалена, а битва на мечах через три дня…
– Давай потренирую! – в глазах девушки мелькнул такой азарт, что Лой невольно попятился.
– Сейчас?! Но ведь уже поздно! Да мы ведь полбашни разбудим, и вообще… ну ее!
– Давай! – Арес уже кидала ему деревянный тренировочный меч. – Или ты спешишь к своей воображаемой подружке?
Парню ничего не оставалось, как со вздохом стиснуть жесткую рукоятку.
– Итак, – девушка встала в боевую позицию, – ты готов?
– Не очень…
– Давай!
Прыжок вперед, сокращая дистанцию. Лой дернулся в сторону. Ударила, рассекая воздух со свистом! Отбил! Неплохо. Азарт овладел телом. Адреналин плещется в крови. Как же хочется настоящего боя! Лой рискнул ударить сбоку. Парировала. Он, пыхтя, отступает под ее натиском.
Мечи схлестнулись. Дерево в руках завибрировало.
Скрещивание. Вновь удар. Еще. Парень устает – это видно. Пытается отбиться. Сейчас будет финт. Повелся! Открылся. Ха! Очко ей!
– Не зевай!
– Стараюсь!
Лой порядком взмок. Теряет внимание. Осталось чуток дожать. Комбинация мощных ударов, и… боковая подсечка по ногам!
Сбитый с ног, Лой больно грохнулся спиной на жесткий ковер и тут же почувствовал, как острие игрушечного меча впилось ему в грудь.
Арес вошла во вкус битвы: в ее глазах горел огонь. Соломенные волосы, которые она начала коротко стричь всего год назад, растрепаны. А на тонких, бледных губах играет победная улыбка:
– Тебе надо поработать над стилем.
– И быть более внимательным, – внезапно произнес чей-то хриплый голос.
***
Арес и Лой одновременно вздрогнули: в дверях, прислонившись к косяку и скрестив руки на груди, стоял мужчина.
На вид ему было лет шестьдесят, и, судя, опять-таки, по внешнему виду, большую часть этих лет он прожил несладко: морщинистое лицо изборождено старыми шрамами, один из которых разделял его кустистую седую бровь на две части, а под карими тусклыми глазами залегла тень. Ухмыльнувшись и тряхнув гривой седых волос, он указал тонким пальцем на ребят:
– Самое время хорошенько подраться, не правда ли?
– Маркус! – облегченно вздохнула Арес, опуская свое оружие. – Ты нас напугал!
Лой же, обретя свободу, мигом вскочил с ковра и, встав по стойке смирно, отдал наставнику честь.
– Да, вольно! Вольно! – хрипло рассмеялся тот, махнув костлявой рукой, и перевел взгляд на Арес. – Парня натаскиваешь?
Та лишь кивнула в ответ. Для многих новобранцев Маркус строгий, но справедливый, считался кем-то на подобие дикого зверя: непонятным и свирепым, но только не для нее.
Старик был верным другом ее отца, и после его смерти стал девушке ближе всех в Башне. Он был настоящим ветераном – живой легендой.
